Согласно официальным заявлениям наших державных мужей, летом 2001 года Украина сможет лицезреть Иоанна Павла II, который давно мечтает осуществить многовековую мечту Римских Пап (нога которых не ступала на киевскую землю уже тысячу лет). Так и не получив приглашения от российского президента Владимира Путина, глава Ватикана начал готовиться к визиту в нашу страну, которая, кстати, является канонической территорией Русской православной церкви. Однако при этом главный католик планеты почему-то "забыл" согласовать свою поездку с Патриархом всея Руси Алексием II.
На Украине при весьма значительном присутствии католического элемента все-таки большинство людей исповедуют православие. И это создает своеобразную ситуацию. Потому что, как правило, именно там, где проходят границы конфессиональные, острее переживаются различные конфликты и несогласия. Взять хотя бы историю украинского козачества.
Это в значительной степени история борьбы против польско-католического засилья в период XVI-XVII веков. Поэтому, конечно, здесь Папе нужно будет проявить немалый такт для того, чтобы его поездка на производила впечатления все той же политики пропаганды католичества на традиционно православных землях.
Римский Папа обладает двойным статусом. С одной стороны, он глава государства Ватикан. С другой стороны - глава религиозной конфессии. Поэтому для приезда в любую страну в христианском мире Папа предпочитает иметь два приглашения - и со стороны государственных властей, и со стороны наиболее влиятельной конфессии в данном регионе. Это означает, что приезд Папы на Украину или в Россию задерживался и задерживается именно несогласием со стороны Православной церкви. Государство давно сделало все необходимые приглашения, но Папа ждет, чтобы последовало согласие, желательно даже не просто согласие, а приглашение со стороны Православной церкви. На Украине ситуация своеобразная. Дело в том, что если каноническая Православная церковь Московского патриархата не сделает соответствующего жеста в адрес Папы, то это, как ни странно, может не помешать ему приехать. Просто потому, что у нас существует несколько организаций, каждая из которых считает себя Православной церковью. Более того, есть даже и "свой" патриарх - Филарет Денисенко, преданный анафеме еще в 1997 году. Есть и так называемая автокефальная православная церковь, которой руководит УПЦ США через митрополита Мефодия. Поэтому при желании Папа может использовать приглашение одного из этих лиц, и в этом случае некоторый политический выигрыш получит именно та юрисдикция, которая его пригласила. Потом она заявит: "Вы знаете, нас признает мир, нас признает Европа, Папа Римский откликается на нашу просьбу, а не на вашу. Поэтому мы и есть настоящая Церковь, которая ведет украинский народ в светлое будущее XXI века".
В этих условиях руководство канонической Украинской Православной церкви не может не учитывать наличие конкурентов. Причем, здесь надо иметь в виду, что католическое каноническое право некоторые вопросы решает иначе, чем православное. Для Православной церкви священство - это служение Церкви, служение человека в церковном организме. Поэтому, если Церковь не видит священника соответствующим этому служению, человек считается лишенным благодати священства и становится обычным мирянином, обычным человеком. С точки зрения Православной церкви, украинские раскольники - просто люди, которые носят странные одежды. А с точки зрения католического канонического права, Филарет (Денисенко) - патриарх, поэтому его приглашение может быть сочтено, при известной гибкости ума, как предложение вполне каноническое, на которое можно откликнуться.
Почему же каноническая Православная церковь в Москве и Киеве все-таки не приходит в восторг от идеи папского визита? Дело здесь не в нашем стремлении к самоизоляции или в отказе от диалога. Диалог хорош в любой ситуации. Однако, во-первых, нужно вернуться к проблеме папского возраста. Имеет ли смысл о чем-то разговаривать именно с этим человеком? Это, простите, на политическом жаргоне - "подстреленная утка". Не стоит ли серьезный диалог перенести на то, уже недалекое, время, когда в Риме появится новый понтифик? Второе - это человек, который в значительной степени отягощен своим прошлым и до некоторой степени национальными предрассудками. Как писала парижская газета "Монд" еще в начале 80-х годов, "Иоанн Павел II - прежде всего поляк, а Папа - по совместительству". В более поздние времена, в 90-е, один итальянский кардинал заверял, что если бы папа был итальянец, то тех проблем в отношениях Ватикана и России, которые есть сейчас, просто бы не было. А дальше он пояснил, в чем дело. Просто Папа пробует взять реванш за поражение Польши в XVII веке. Действительно, исторически отношения Польши и Украины складывались сложно. Поэтому Польша - самый неудачный из возможных посредников в диалоге западного мира с восточным. Но главное не в этом. Если такого рода встреча произойдет, то на ней (согласно протоколу современных политических встреч) должны будут последовать поцелуи, рукопожатия, заверения в братской любви, и т.д. и т.п. Но в случае с современным Ватиканом такого рода декларация будет лицемерием. По той причине, что рубеж 80-90-х годов был отмечен вспышками насилия на Западной Украине. Насилия, которое чинили люди, именующиеся греко-католиками, униатами. Насилия, направленного на разгром православных общин на Западной Украине. Это насилие, естественно, не вызвало одобрения в Ватикане. Оно было официально осуждено, и более того, была создана четырехсторонняя комиссия для
рассмотрения этих проблем на Западной Украине. В этой комиссии были представители Московского патриархата, Киевского патриархата, униатов и римо-католиков. По итогам их работы была достигнута договоренность, что в каждом конкретном случае вопрос принадлежности храмовых зданий решается в результате некоего референдума. Если большинство именно местных жителей за то, чтобы остаться в Православной церкви, храм остается православным; если они за то, чтобы перейти в католичество - храм будет униатским. Но при этом дополнительное условие: община большинства обязана обеспечить условия для нормальной жизни общины меньшинства. На бумаге все это было хорошо, но на бумаге же это соглашение и осталось. Тогда православная сторона обратилась к Риму с просьбой как-то реализовать условие и в ответ услышала, что "вы знаете, эти униаты - они горячие парни и они нас не слушаются". Это довольно странно, потому что, с точки зрения недоктринальной, все своеобразие греко-католиков состоит в том, что они только Риму и подчиняются. А здесь какой-то странный выверт украинского католичества, что именно в этом вопросе они Папу не слушаются. Или все-таки, осуждения из Ватикана звучали с такими интонациями, что их можно было пропустить мимо ушей.
Могут ли пастыри целоваться на фоне слез своих "овец"?
Но как бы то ни было, факт есть факт. Православная епархия на Западной Украине раздроблена, есть большие города, в которых нет ни одного православного храма, приходится собираться и молиться где-то на квартирах, тайно. И поэтому Московская патриархия условием встречи с Папой поставила совершение жеста доброй воли. Именно жеста. Речь не идет о том, чтобы вернуть ситуацию на Западной Украине к концу 80-х годов. Речь идет только об одном: покажите нам, что вы действительно относитесь к нам как к братьям. Мы называем вам четыре адреса, четыре города, в которых существуют большие православные общины, но их жизнь назвать нормальной сегодня нельзя. В то же время количество храмов, которые реально сегодня находятся во владении греко-католиков, непропорционально велико. Вот в этих четырех городах вы можете вернуть нам четыре храма, а точнее два здания епархиальных управлений и два храма. На фоне тысяч храмов, перешедших греко-католикам, вернуть четыре храма - это действительно не более чем жест. Но этот жест позволит нам предположить, что все-таки ваше доброе отношение к нам существует не только на словах, но и на деле. В противном случае, эта встреча будет пустой формальностью, вдобавок нехорошей, потому что Патриарх с папой будут целоваться на фоне избитых православных священников на Западной Украине.
Есть ли еще какие-то препятствия для диалога между Русской Православной Церковью и Римо-католической? Как известно, в этом году Папа был в Грузии и Румынии, т.е. посещал православные страны. Такого рода визиты заставляют говорить о том, что мера свободы местной Православной церкви весьма ограничена. В обоих случаях власть "выкручивала руки" местным Патриархам, чтобы те подписали соответствующее приглашение. Был банальнейший шантаж со стороны государства по отношению к Православной церкви. Поэтому эти примеры вряд ли стоит принимать в качестве положительных. Что же касается препятствий к православно-католическому диалогу, то их два. Первое - наше собственное состояние. В условиях руинированности традиций церковного богословия, школы, образования, было бы несколько наивным стремиться к полномасштабному диалогу с такой структурой как Ватикан. Надо сначала свои раны зализать, осознать, кто мы такие, вспомнить свою собственную историю, выйти хотя бы на тот уровень, который у нас был в предреволюционную эпоху. Потому что богословие - это самопознание Церкви. Как можно вступать в диалог с каким-то иным обществом, с иной культурой, иной традицией, не зная, прежде всего, самих себя? Поэтому серьезный диалог с католиками - это все-таки удел не нашего поколения. Вторая причина состоит в самих католиках. Дело в том, что при любом диалоге с ними, как показывает практика после II Ватиканского собора, всегда остается до конца не выясненным вопрос, с кем ты беседуешь. В какой мере эта группа людей аутентично представляет церковь? Католичество очень разное, и в нем есть иерархии, богословы, церковные писатели, которые искренне стремятся к соединению с православием. В то же время есть группа опять же иерархов и богословов, которая не менее искренне стремится наладить мосты с протестантами или даже буддистами. В современном католичестве общим стержнем является только формальная лояльность Папе. Опять же не более чем формальная, потому что часто в разговорах те же самые епископы, германские особенно, или богословы, весьма нелестным образом отзываются о папской непогрешимости, не говоря уже о самом понтифике. Сколько было документов, деклараций со стороны католиков на самом высоком уровне о том, что они видят в Православной церкви сестринскую Церковь, что не видят в нас какого-то экклезиологического изъяна, что мы для них возлюбленные и равные партнеры в братском диалоге. Таких ситуаций было немало. И вот, пожалуйста - август 2000 года и заявление кардинала Ратцингера, главы Конгрегации по вопросам вероучения. Этот "великий инквизитор" современности заявляет, что "само выражение "Церковь-сестра" есть некий богословский нонсенс. Церковь только одна, и это Церковь-мать, между нами, церковь Римо-католическая, поэтому выражение "Церковь-сестра" - это не более чем выражение дипломатической вежливости, которому не стоит придавать особого значения. Это выражение принадлежит Патриарху Афиногору и мы из вежливости его используем, но на самом деле всерьез к нему не относимся". Поэтому при современном состоянии католического мира не стоит обманываться никакими договоренностями и документами. Потому что, даже если документ будет подписан Папой, именно в силу догмата о папской непогрешимости следующий Папа или даже этот же самый в любой ситуации скажет: "Знаете, это было мое частное мнение. Я не как "ex cathedra" это произносил, на самом деле мои слова и мой жест имеют совершенно другое значение".
Есть еще одна проблема. Диалог имеет смысл для того, чтобы чем-то обмениваться, что-то брать доброе и нужное. Но то, что есть интересного в католическом мире, мы можем брать без всяких официальных диалогов. Книги доступны, опыт доступен. Я могу, покупая книги католических богословов, черпать оттуда то, что захочу. И напротив, православное присутствие на Западе тоже есть, без всяких тяжеловесных организационных форм. А по сути, мне кажется, что любые попытки сближения с католичеством следует прежде предварить вопросом о том, имеем ли мы право только оптимистически оценивать перспективы сближения? Католическую церковь трудно назвать вполне здоровым духовным организмом. О нашей реальной православной церковной жизни тоже не скажешь, что она во всех отношениях здорова. А теперь представьте себе, что два больных человека вступают в диалог и дают друг другу целование мира. Они скорее заразят друг друга, нежели исцелят. Поэтому откуда этот оптимизм? Нам всегда говорили, если Россия откроется Западу, то все от этого станут только богаче, но пока от этого богаче стал только Запад. К нам же пришла голливудская продукция - "попса" и мыльные оперы вместе с пепси-колой. Так откуда же иллюзия того, что произойдет благой обмен между разными церковными традициями? А может мы "болячками" обменяемся? Чтобы не казаться голословными, давайте вспомним, что больше всего нравится современному российскому обывателю в католичестве? То, что у католиков скамьи в храмах стоят и на службе можно сидеть. А что нравится западному обывателю в православии? То, что у нас можно второй раз жениться, ведь католичество не признает второй брак, а православие признает. Это самая действенная причина, по которой тысячи европейцев переходят из католичества в православие. Отнюдь не потому, что они познакомились с богословием Григория Паламы. Проблема в том, что католичество (с каждым десятилетием это становится все очевиднее) в гораздо большей степени подвержено влиянию излишней секуляризации. Этому подвержена и Православная церковь, но в несколько меньшей степени. Поэтому нам лучше все-таки быть на расстоянии. Тем более, что совсем недавно подтвердилась информация о тесном сотрудничестве Ватикана и ЦРУ. В лондонском издательстве "Харпер Коллинз" уже вышла новая книга Найджела Уэста "Третья тайна: ЦРУ, "Солидарность" и заговор КГБ по устранению Папы". В книге рассказывается о совместных действиях Центрального разведывательного управления США и Папы Римского в странах Восточной Европы...