Они же колхозники дорвавшиеся до власти! Действительно прям как в партии
Гитлера были тоже "лавочники дорвавшиеся до власти"..
Вот так штука!
Они же ведут вас к деградации! Через 1 поколение у вас будет все так как
Н.В.Гоголь написал, все будут пузатыми Пацюками или Чубами или кумовыми
женками:)).
С чем вас и поздравляю!:))
---
Этот Пузатый Пацюк был точно когда-то запорожцем; но
выгнали его или он сам убежал из Запорожья, этого никто не
знал. Давно уже, лет десять, а может, и пятнадцать, как он жил
в Диканьке. Сначала он жил, как настоящий запорожец: ничего не
работал, спал три четверти дня, ел за шестерых косарей и
выпивал за одним разом почти по целому ведру; впрочем, было где
и поместиться, потому что Пацюк, несмотря на небольшой рост, в
ширину был довольно увесист. Притом шаровары, которые носил он,
были так широки, что, какой бы большой ни сделал он шаг, ног
было совершенно незаметно, и казалось -- винокуренная кадь
двигалась по улице. Может быть, это самое подало повод прозвать
его Пузатым.
----
Чуб сам не менее
желал свободы, чувствуя, что под ним лежит что-то такое, на
котором сидеть страх было неловко. Но как скоро услышал решение
своей дочери, то успокоился и не хотел уже вылезть, рассуждая,
что к хате своей нужно пройти, по крайней мере, шагов с сотню,
а может быть, и другую. Вылезши же, нужно оправиться,
застегнуть кожух, подвязать пояс -- сколько работы! да и
капелюхи остались у Солохи. Пусть же лучше девчата довезут на
санках.
----
Кумова жена была такого рода сокровище, каких немало на
белом свете. Так же как и ее муж, она почти никогда не сидела
дома и почти весь день пресмыкалась у кумушек и зажиточных
старух, хвалила и ела с большим аппетитом и дралась только по
утрам с своим мужем, потому что в это только время и видела его
иногда. Хата их была вдвое старее шаровар волостного писаря,
крыша в некоторых местах была без соломы. Плетня видны были
одни остатки, потому что всякий выходивший из дому никогда не
брал палки для собак, в надежде, что будет проходить мимо
кумова огорода и выдернет любую из его плетня. Печь не топилась
дня по три. Все, что ни напрашивала нежная супруга у добрых
людей, прятала как можно подалее от своего мужа и часто
самоуправно отнимала у него добычу, если он не успевал ее
пропить в шинке. Кум, несмотря на всегдашнее хладнокровие, не
любил уступать ей и оттого почти всегда уходил из дому с
фонарями под обоими глазами, а дорогая половина, охая, плелась
рассказывать старушкам о бесчинстве своего мужа и о
претерпенных ею от него побоях.
----