225 лет назад в России была проведена одна из первых антитеррористических операций.
МЯТЕЖНАЯ ТЕРРИТОРИЯ
В начале мая 1775 года генерал-поручик Петр Абрамович Текелли, на время отсутствия Потемкина замещавший его на посту командующего войсками в Новороссии, получил императорский указ: занять войсками Запорожскую Новую Сечь и ликвидировать ее. Говоря современным языком, ему надлежало провести контртеррористическую операцию.
Больше столетия, со времен Переяславской Рады, Запорожская Сечь была неутихающей головной болью для России. Эта мятежная территория представляла собой очаг недовольства и смуты. Запорожцы промышляли грабежами на степных шляхах и продажей людей в рабство на невольничьих рынках Анапы и Кафы. Заодно старшины воровали бюджетные деньги, высылавшиеся русским правительством казачьему войску.
При Петре Первом запорожцы поддержали восстание Булавина в 1707 году, затем 8 тысяч сечевиков примкнули к изменнику Мазепе. В наказание за предательство царь упразднил Запорожскую Сечь, разорил и сжег ее.
Бежавшие от петровского гнева основали Новую Сечь в устье реки Каменка, в 120 км от современного Никополя, а после разрушения ее гетманом Скоропадским в 1711 году перебрались на территорию Крымского ханства, в урочище Алешки близ нынешнего Херсона, создав так называемую Алешкинскую Сечь.
В 1713-1723 годах алешкинцы были непременными участниками набегов крымских татар на Украину и Приазовье. Работорговля обогатила наиболее предприимчивых казаков. Паши и беи, чьи гаремы благодаря алешкинцам пополнялись красивыми девушками с Украины, покровительствовали предводителям промышлявших охотой на людей казацких шаек. Случалось, что за похищенных родственники собирали выкуп, и тогда у несчастных появлялся шанс возвратиться на родину.
Со времени воцарения императрицы Анны Иоанновны в 1730 году обитатели Новой Сечи неоднократно обращались к русскому правительству с просьбами принять их назад в российское подданство. В Санкт-Петербурге сомневались, стоит ли это делать, не повлечет ли это за собой еще большее обострение обстановки на юге страны.
И все же сечевикам пошли навстречу, предполагая, что что они искупят прежние грехи бдительной охраной южных рубежей империи. Вернувшись в 1734 году в русское подданство, казаки Новой Сечи послужили России в двух войнах с турками. Но сохранили обычай невыдачи беглых, включая убийц и грабителей, и весьма равнодушное отношение к любым распоряжениям верховной власти.
В 1773-1774 годах сечевики толпами шли к Пугачеву. Когда проводивший дознание граф Никита Панин доложил государыне, что самозванец намеревался идти на Сечь, чтобы взбунтовать запорожцев, Екатерина Великая решила, что с приднепровской вольницей надо как можно скорее кончать, благо с заключением Кучук-Кайнарджийского мира 1774 года с турками надобность в казачьей защите южной границы от татарских набегов отпадала: крымский хан принял российское подданство.
ВОЙСКОВАЯ ОПЕРАЦИЯ
У Текелли, выходца из сербохорватских дворян, были и личные счеты с запорожцами: они притесняли и обирали его соплеменников, переселявшихся из Сербии на земли по окраине Новой Сечи. В степи нередко находили тела сербов с глубокими ранами, которые могла нанести только казацкая шашка. Положение переселенцев было сравнимо с тем, в котором оказались русские жители Наурского и Шелковского районов Чечни после 1991 года.
Получив рескрипт, Текелли со всей пехотой и кавалерией выступил из крепости Св. Елизаветы и 5 июня подошел к базе запорожцев на острове Чертомлык, у современного села Покровское Никопольского района Днепропетровской области Украины .
Внезапное появление русских полков с артиллерией, быстро обложивших Чертомлык, ошеломило казаков. Текелли сумел сохранить в тайне приготовления к выступлению в поход и свалился на сечевиков как снег на голову. И это в 18-ом столетии, когда пехота проходила за сутки в лучшем случае 30 верст! Почему казачьи разъезды прозевали подход целой армии, история умалчивает. Несомненно одно: внезапность и организованность действий регулярных войск лишили запорожцев воли к сопротивлению.
Надо еще вспомнить и о том, что с генерал-поручиком пришли полки, закаленные в сражениях с турками, чьи знамена были овеяны недавно завоеванной славой побед под Браиловым и Журжей. Это были не необстрелянные новички, а прослужившие по многу лет ветераны, отлично владевшие навыками штыкового боя и сабельной сечи. Запорожцы ничем не могли бы их устрашить, а в случае прямого военного столкновения, скорее всего, не устояли бы перед натиском регулярных войск. Словом, Текелли прекрасно подготовился к операции по разоружению искушенных в военном деле сечевиков, привыкших даже спать укладываться с шашкой в изголовье.
Заняв ключевые посты и выкатив на позиции пушки, к которым встали канониры с заженными фитилями, Текелли потребовал к себе старшину. Верхушка казачества прибыла, и генерал без долгих предисловий зачитал манифест императрицы об уничтожении Сечи и упразднении запорожского войска.
По возвращении старшины к куреням между казаками разгорелся жаркий спор: оседлые настаивали на повиновении, а "ватажки" (полевые командиры) и "характерники" (боевики) требовали оказать сопротивление. Силы запорожцев это вполне позволяли: в иные походы Сечь выставляла до 30 тысяч отчаянных рубак - много больше, чем привел с собой Текелли. Имелась и артиллерия. Неделю казачий круг бурно обсуждал: покориться или сражаться. Генерал-поручик подослал к казакам нескольких шпионов, державших его в курсе, какие настроения преобладают.
Текелли не стал форсировать события, выжидая, пока страсти улягутся. Он ласково принял явившегося с хлебом-солью кошевого Петра Калнишевского, сам поехал к нему с ответным визитом. А затем вдруг круто переменился, показывая, что терпение его не беспредельно. Были арестованы и отправлены под конвоем в Петербург судья Касань, писарь Глоба и еще ряд видных казаков, которых генерал-поручик обвинил виновными в присвоении высланных запорожцам госсредств на жалование. Сейчас трудно судить, насколько справедливы были эти обвинения, но недаром после ареста Глобы в его владении насчитали 14 тысяч голов скота.
ЗАЧИСТКА
Аресты взволновали казаков, особенно тех, чья совесть была нечиста. "Як бы москалив убрать (обмануть), а самим десь дальше мандрувать (убраться подальше)" - эта идея будоражила горячие головы запорожцев.
И вот 50 казаков явились к Текелли и попросили выдать "пропускной билет для ловли рыбы на реке Ингул, впадающей в Черное море недалеко от устья Буга в турецких владениях. Получив его, сели ночью на суденышки-чайки, усадили еще несколько сотен "безбилетных" сотоварищей и "мандрували" через Днепровский лиман к Ингулу, где и осели, испросив разрешения султана. Все с тем же пропуском операция была повторена несколько раз, и почти вся запорожская "сиромаха" - самая беспокойная часть казачества - благополучно миновала российские блок-посты и очутилась в Турции.
Раскрыв обман, Текелли оставил квартировать в Запорожье 7-ю дивизию и поспешилд в Петербург с докладом. При всей трагикомичности эпизода с бегством казаков, образовавших в Турции Сечь Задунайскую, Петр Абрамович достиг важного результата: заставил сечевиков покориться, не пролив ни единой капли крови!
Оставшиеся запорожцы с 1787 года составляли Черноморское казачье войско. А вот те, что ушли в Турцию, стали непримиримыми врагами России. Многие встали под бунчуки пашей, чтобы мстить русским в войне 1787-1791 годов. Иные же задунайцы сплотились в разбойничьи шайки, промышлявшие грабежом и захватом людей в рабство на русско-турецкой границе. Вскоре став командующим 18-тысячной армией, охранявшей безопасность черноморского побережья, Текелли не раз снова сталкивался с бывшими запорожцами, взятыми в плен при совершении разбоев. Разумеется, тогда ни о каком снисхождении к бандитам не могло быть и речи, их всех ждала виселица. Неотвратимость наказания постепенно отучила задунайцев брать заложников и заниматься противоправной деятельностью на землях Украины и Новороссии.
Доставленый в Петербург кошевой Калнишевский после "розыска" в Военной коллегии был сослан в Соловецкий монастырь, где скончался в 1803 году, дожив до 112 лет. Текелли же был награжден орденом Св. Александра Невского.
В августе 1775 года Екатерина Великая издала манифест о ликвидации Сечи и запорожского войска. Жители юга России вздохнули с облегчением - с мятежной территорией было покончено.