''Мне хочется, чтобы работы были, как песни'' Разговор про жизнь и творчество.      - Сергей, в твоих работах можно, пожалуй, уловить какие-то оттенки, отсветы детских впечатлений. Кажется, оттуда пришли эти краски, их сочетания...
    - Да, это так. Сейчас я особенно чувствую связь с детством. Даже запахи, которые я вроде бы забыл напрочь, оживают. Ведь правда в том, что в детстве многие видят жизнь ярко. С годами как-то все проходит. Не доверяем мы детским впечатлениям. А ведь все - из детства. Детство мое было счастливым. Жили мы в сухопутном городке. А к морю выезжали с ночевкой. Ну вот, помню, идет моряк... Черные брюки,
белая рубаха. И... дух захватывает. И эти морские запахи...
    И у меня в работах - моряки. Это даже не реалистические картины. Даже. наоборот, - есть в их лицах какие-то сублиматические моменты. В общем, мне хочется, чтобы работы были, как песни. Как музыка „Битлз". Ее слушаешь - все для тебя - радуешься.
    - А какую же ты любишь еще музыку?
    - Джаз очень люблю. Случайно познакомился с Володей Тарасовым. Они тогда делали фестиваль в Риге.
Так я за ними ездил, смотрел и слушал. Еще я долго танцевал в ансамбле под всевозможную музыку. -
Сергей смеется, заразительно. - Павел Филонов тоже танцевал в детстве...
    А всегда ведь ищешь связи с великими. Через ноги, как и через пальцы человек тоже развивается.
    - И тексты на твоих работах втягивают зрителя в какую-то своеобразную игру. У тебя действительно есть такое желание - заставить нас „нырнуть" вглубь?
    - Не могу от этого избавиться. Порою, тексты мне мешают, перегружают картину. Но мне ведь очень хочется радовать зрителя. Радовать, как радуют порой примитивные работы, бесхитростные. Лебеди, например, на пруду. Помните, Никулин произносит: „Налетай, торопись, покупай живопись"... (улыбается мой собеседник).
    Многие вещи, которые рождаются в голове, долго ждут Своего воплощения. Они вроде бы есть, но ты еще не знаешь, как они будут выглядеть. И картинам, которые есть, но которые не можешь отнести ни к какому течению, я придумал обоснование - абсурдматизм. Мы ведь любим логику, даже если она не логика. А картины, впрочем, получились живописные, прозрачные, детские даже.
    - В последнее время в твоих работах все чаще появляются люди. Это делает твою живопись более философичной, более нежной. А как ты относишься к красоте, как понимаешь сентиментальность?
    - Я делал вещи более цветовые, более декоративные, а теперь в них появляется человек, они становятся более лиричными. Мне очень нравится Кандинский, и я думал, что буду своеобразным его последователем. Но... то, что я делаю сейчас, - это как награда за то, что не останавливаешься, рискуешь. За то, что слушаешь себя, а не многочисленные советы. Картина - это когда ты сам чувствуешь и тебе хочется около нее сидеть. Я пишу мало - в год 10-15 работ. Те, что не удались, переписываю. Помучаюсь, повздыхаю, как же так, ведь вроде та же самая гениальная рука... - Сергей лукаво улыбается. - Но когда идет картина, то тут уж действуют другие законы Можешь линию неумело нарисовать, но ведь можешь передать цветом то что хочешь сказать.
    К красоте я отношусь тонко, нежно. Я ее чувствую. Но слащавость не люблю. И еще, думаю, чтс в душе человека кроется сентиментальность. Иногда это мешает. Задушить ее нельзя. Но показывать опасно. В жизни приходится быть пожестче.
    - Что жы ты ценишь в художнике?
    - Ценю честность. Все мы делаем ошибки, но если ты стремишься к чистой воде, то будешь честен. И будешь творить.
    Еще нужна смелость Не геройство показное, а смелость слушать себя. Никто не рождается ху дожником или писателем. Ими нужно стать.
    Нужно быть по-детски преданным своему делу. Нельзя творить и думать при этом, что за каждый шажок
будет тебе награда.
    - Сергей, ты работаешь с детьми в школе, что это дает тебе как художнику?
    - Когда я работал с малышами, это было потрясающе! Дети понимают, что живопись и рисунок - это такое искусство, которое надо самим попробовать. С более старшими ребятами - подростками сталкиваешься и сам понимаешь, что что-то уже упущено. Уводил я их на улицу в ясный день. Идем той же дорогой, которой они приходили в школу. Красивейшие места - Субачевка, парк Бельмонто... Они поначалу разбегались. Им казалось, что на улице мы ничего не делали. А вот теперь - на улице рисовать не стесняются.
    Никто не говорит, что они станут великими художниками, но они будут немножко другими людьми, на людей давит реклама. Мне очень хочется отвести их от этого, сбить с них волну ширпотреба и мещанства...
    Кажется, что и в твоих рассказах, которые пришлось слышать, много ударов наносится по всему наносному и отдающему ширпотребом...
    - Мне вечера нужно было бы делать. Я очень веселый человек. На все вещи смотрю с долей юмора. Жванецкого люблю. Не люблю ходить озабоченный, себя показывать.
    Вообще-то в книге, над которой работаю, будет 80 страниц. С иллюстрациями. Вот прочтут ее люди и узнают, кто такой Чушель Бархударов...
    Сергей читает нам несколько своих коротких юмористических рассказов. Мы смеемся вместе с ним.
А Вам это еще предстоит. Ведь даже вовсе не смешное, происходящее в нашей жизни, заслуживает улыбки. Все зависит от того, как вы на это посмотрите.
                                                                                                                Беседовала Раиса СТАНКЯВИЧЕНЕ.
                                                                                                                ЭХО ЛИТВЫ  N50 (16209) 17 марта 1998г.