ПРОВИНЦИАЛЬНАЯ СХОЛАСТИКА

Начало

Кодификация "словенороссийского" языка была произведена в основном в Киеве, Львове и Вильне. "Грамматика" Мелетия Смотрицкого стала учебником церковно-славянского языка для всей Русской Церкви буквально на века. "Проста мова" стала основой общерусского литературного языка. "...Действительно, "проста мова" не оказала почти никакого влияния на современный украинский и белорусский литературный языки... Однако, на историю русского литературного языка "просто мова" как компонент юго-западнорусской языковой ситуации оказала весьма существенное влияние. Достаточно указать, что ссли сегодня мы говорим об антитезе "русского" и"церковнославянского" языков, то мы следуем именно западнорусской , а не великорусской традиции...[ Великорусской традицией была церковно-славянско-русская "диглоссия" - распределение функций церковно-славянского и русского языков, церковно-славянского для выражения сакрального, русского - профанного, мирского.]. Это связано с тем, что условно называется иногда "третьим юнославянским влиянием", т.е. влиянием книжной традиции Юго-Западной Руси на великорусскую книжную традицию в XVII в. : во второй половине XVII в. это влияние приобретает характер массовой экспансии югозападной культуры на великорусскую территорию" (Б.А.Успенский "Краткий очерк истории русского литературного языка ( XI - XIX в.в.)М., 1994).

"Говорят, что Петр Великий гражданскую печать, а, оказывается, он просто-напросто, заимствовал её у галичан, у простых малоруссов, которые употребляли её еще в XVI в. Заголовки многих грамот и статутов, виденные мною в Ставропилии, начерчены чисто нашими гражданскими буквами, а текст, писанный в XVI в. - очевидный прототип нашей скорописи и наших прописей елизаветинских и екатерининских времен". ("Галичина и Молдавия. Путевые письма Василия Кельсиева, С-Петерб., 1868).

Что касается диалектов - "волынской", "литовской" и многих других "мов", то оцелесообразности" создания на их основе местных литературных языков лучше всего сказал замечательный галицко-русский историк Денис Зубрицкий в своем письме к М.А.Максимовичу: "...Ваши мне сообщенные основательные и с систематической точностью изданные сочинения - откуда идет русская земля, и исследование о русском языке [ речь идет о сочинениях М.А.Максимовича "Откуда идет русская земля?". По сказанию Нестеровой летописи и по другим старинным писаниям русским. (Киев, 1837 г.) и "Критико-историческое исследование о русском языке" (С.-Петерб., 1838)] , читал я с величайшим любопытством и вниманием. Вы опровергли сильным словом мечтательные утверждения писателей и выдумки кака о происхождении народа, так и о русском языке, которые мне всегда не нравились... Что касается до наречий русского языка, то их бесчетное число, внимательный наблюдатель, странствуя по русской земле, найдет почти в каждом округе, даже в каждой деревне, хотя и неприметное различие в произношении, изречении , прозодии, даже в употреблении слов, и весьма естественно. По исчислению г-на Шмидель Litterarischer Anreiger 1882 г. есть 114 наречий немецких столь одно от другого расстоящих, что немец друг друга никогда не разумеет, но язык есть всегда немецкий, и невзирая на сие, ученые немцы в Риге, Берлине, Вене и даже в Страсбурге употребляют в книгах и общежитии лучших обществ одно словесное наречие. Я бы желал, чтобы и русские тем примером пользовались..." (Путями истории, Т.Г. Изд. Карпато-русского литературного общества, Нью-Йорк, 1977).

Что же касается создания литературы на "киево-полтавской мове", то здесь уместно процитировать Н.Костомарова: "Пока польское восстание не встревожило умов и сердец на Руси... самое стремление к развитию малороссийского языка и литературы не только никого не пугало признаками разложения государства, но и самими великороссами принималось с братской любовью." (Н. Ульянов, Происхождение украинского сепаратизма", М. 1996).

Все это дало повод известному русскому философу Е.Н.Трубецкому утверждать, что "та культура, которая со времен Петра живет и развивается в России, является органическим и непосредственным продолжением не московской, а Киевской, украинской культуры", что русская культура XVII - XIX в.в. - это русская культура в её малороссийской редакции.

Любопытно завещание польского повстанца генерала Мирославского: "Бросим пожары и бомбы за Днепр и Дон, в самое сердце Руси. Возбудим ссоры и ненависть в русском народе. Русские сами будут рвать себя когтями, а мы будем расти и крепнуть". (Ф. Стороженко. Происхождение и сущность украйнофильства. - Киев, 1912).

В историю вошла крылатая фраза ксендза Варфоломея Калинки: "Все-таки лучше самостоятельная Русь, чем Русь Российская. Если Гриць не может быть моим, говорит известная мысль, пускай, по крайней мере он не будет ни мой ни твой" ( A. Tarnovski. Ksiands Walerian Kalinka. - Krakow, 1887).

Однако степень влияния "самостийнической" идеологии еще в первой четверти XX века была совершенно ничтожной. Об этом ясно свидетельствуют результаты единственного в те годы прецедента свободного волеизъявления граждан. Речь идет о муниципальных выборах на Украине летом 1917 года. На этих выборах в органы местного самоуправления было избрано: от общероссийских партий - 870 депутатов, от украинских федералистских партий -128, от сепаратистов - ни одного (А.Дикий. Неизвращенная история Украины-Руси. т.2. - Нью-Йорк, 1961).

Следует отметить также, что пресловутая Центральная Рада никогда и никем (!) не избиралась (это был просто клуб единомышленников) и что "первый президент" Украины М.Грушевский был избран именно этой Центральной Радой, а не народом.

От какой же черты следует отсчитывать "успехи" самостийничества?

Тут надо сказать, что существует тема, о которой наши оппоненты знают, но предпочитают умалчивать. Широкая же публика о ней вообще не осведомлена. Речь идет, с одной стороны, о русском национальном возрождении Галицкой и Карпатской Руси в XIX - XX вв., а сдругой - об австро венгерском геноциде русских на Украине (политических процессах над "русофилами", концлагерях и массовых казнях, унесших более 60 тыс. жизней) и о роли "украино-австрийской партии" во вышеназванном черном деле.

О масштабах русского национального возрождения в Галиции красноречиво свидетельствует собравшая более 100 тыс. подписей русских гпличан петиция в Венский парламент , следующего содержания: "Высокая палата! Галицко-русский народ по своему историческому прошлому, культуре и языку стоит в тесной связи с заселяющим смежные с Галицкой землей малороссийским племенем в России, которое вместе с великорусским и белорусским составляет цельную этнографическую группу, то есть русский народ. Язык этого народа, выработанный тысячелетним трудом всех трех русских племен и занимающий в настоящее время одно из первых мест среди мировых языков, Галицкая Русь считала и считает своим и за ним лишь признает право быть языком её литературы, науки и вообще культуры. Доказательством этого является тот факт, что за права этого языка у нас в Галиции боролись такие выдающиеся деятели (следует обширное перечисление. - К.Ф.)... Общерусский литературный язык у нас в Галиции в повсеместном употреблении. Галицко-русские общственные учреждения и студенческие общества ведут прения, протоколы, переписку на русском литературном языке. На этом же языке у нас сыздавна издавались и теперь издаются ежедневные повременые издания, как "Слово", "Пролом", "Червонная Русь", "Галичанин", "Беседа", "Страхопуд", "Издания Галицко-русской матицы", "Русская библиотека", "Живое слово", "Живая мысль", "Славянский век", "Издания общества имени Михаила Качковского", расходящиеся в тысячах экземпляров". Далее в петиции приводились требования свободы изучения и преподавания русского языка, истории и права на русских землях, входивших в состав Австро-Венгрии (Ф.Аристов. Карпато-русские писатели. т.1.- Москва, 1916).

Столь же динамично стал развиваться процесс возвращения униатов в Православие (на крупные церковные праздники до 400 крестных ходов прорывалось через Австрийскую границу в Почаевскую лавру).

В ответ на рост русского возрождения в подвластных ей областях Австро-Венгрия развязала геноцид.

Сначала было проведено несколько показательных процессов над священниками и мирянами, переходившими в Православие и говорившими по-русски. Это так называемые "Процесс Ольги Грабарь" (1882), 1-й и 2-й Мармарош-Сигетские процессы (1912-1914) над закарпатскими крестьянами, целыми сёлами переходившими в Православную Церковь (более 90 человек осуждено, тысячи же крестьян несколько лет жили на осадном положении), процесс Максима Сандовича и Семёна Бендасюка (1914), процесс доктора богословия Ф.Богатырца и "Дело братьев Геровских" на Буковине (19121914) и др.

Затем, когда разразилась первая мировая война, начался массовый антирусский террор. Была создана сеть концлагерей. (Самый известный из них - Талергоф, близ г.Грац в Австрии). В первое время было уничтожено более 60 тыс. человек, более 100 тыс. бежало в Россию, еще около 80 тыс. было уничтожено в 1915-1917 гг. после первого отступления русской армии, в том числе уничтожено заодно даже 300 униатских священников, заподозренных в симпатиях к Православию и России. Эти сведения приводит польский депутат Венского парламента А.Дашинский. (Все русские депутаты этого парламента были расстреляны). ("Временник", Львов, 1938 г.).

Вот что писал об этих событиях галицко-русский историк В.Ваврик: "Венское правительство старалось вносить споры..., национальные и партийные замешательства в славянские народы . Частично ему это удалось при помощи денег, хорошо платных мест и обещаний. Таким образом, руководящий слой галицкого народа, в начале более менее однородный, со временем разбился на два табора.

Галицко-русский табор, стоя нерушимо на славянской основе, неустанно братался с родственными славянскими народами, радовался их успехам, печалился их неудачами... и всю свою жизненную энергию обращал против германской расы и её нечестивых методов борьбы с соседями. Поэтому вполне понятно, что австрия во главе с немецкой династией Габсбургов старалась всем силами задавить эту часть галицкой интеллигенции...

Второй табор галицкой интеллигенции, возлелеянный венской няней, пошел, отбросив свое славянское родство, наотмашь и наобум, с врагами славянства и своего родного народа; он проникся ненавистью к братним народам, позаимствовал от германцев методы беспощадного топтания славянских племен и даже с оружием в руках устилал трупами родных братьев родную землю . Этот табор стал любимцем Австрии и оставался её наймитом до самого развала... В то время, когда славяно-русский табор считал своим священным долгом беречь и отстаивать историческое имя своих предков, имя Руси, озарявшее на протяжении столетий хижины многомиллионного русского народа, табор германофильского направления с легким сердцем отказался от своего исторического русского имени, забросал его насмешками и грязью, заменил его областным, в Прикарпатье чуждым, понятием Украина и вместе с немцами принялся всех и всё, что носило печать Руси, преследовать и уничтожать...

Австро-мадьярский террор сразу на всех участках охватил Прикарпатскую Русь...

Наши братья, вырекшиеся от Руси, стали не только прислужниками Габсбургской монархии, но и подлейшими доносчиками и даже палачами родного народа... они исполняли самые подлые, постыдные поручения немецких наездников. Достаточно взять в руки украинскую газету "Дiло", издававшуюся для интеллигенции, чтобы убедиться в этом окончательно. Волосы встают дыбом, когда подумаешь о том, сколько мести вылил на своих ближних не один украинский фанатик, сколько своих земляков выдал на муки и смерть не один украинский политик вроде кровавого Костя Левицкого (председателя "Украинского клуба", лидера Украинской национально-демократической партии, организованной униатским митрополитом, поляком Андреем Шептицким, одним из главных теоретиков "неомазепинства". Вот, например, записка, составленная Левицким на имя военного министра Австро-Венгии в 1912 г.: известно ли вашей эксцеленции, что в Галиции есть много "русофильских" бурс для учащейся молодежи... Каковы виды на успех войны, ежели в армии, среди офицеров, так много врагов - "русофилов"? Известно ли Вам, что среди галицкого населения шляется много "русофильских" шпионов, от которых кишит, и рубли катятся в народе? Что намеряет сделать Ваша эксцеленция на случай войны, чтобы защититься перед "русофильскою" работой, которая в нашем народе так распространяется?" - К.Ф.). Сколько жертв имел на своей совести не один офицер типа Чировского! Не день, не два упивался страшный упырь Галицкой земли братнею кровью... В манифестах и воззваниях военные и административные власти обещали от 50 до 500 крон каждому, кто донесёт на русина...

Сокальский уезд был поленом в глазах "украинских патриотов", поэтому доносы с их стороны сыпались на русских людей, как град с чёрной тучи... Педагог Стенятинский выдавал видных, деятельных крестьян в околице... В селе Маковисках на своих прихожан доносил священник-униат Крайчик. В селе Сосница "мужи доверия" украинцы Михаил Слюсарь, войт Михаил Кушнир и другие донесли на своих односельчан; на основании их доноса крестьян повесили... Двоих -Николая Смигровского и Андрея Гардого мадьяры-уланы привязали к своим сёдлам и волокли четыре километра до села Задубровы и обратно, потом повесили на вербах. В Станиславской тюрьме на Дуброве расстрелы шли с утра до вечера...

Талергоф... В дневниках и записках талергофских невольников имеем точное описание этого австрийского пекла. Перпвую партию русских галичан пригнали в Талергоф 4 сентября 1914 г. До зимы 1916 г. в Талергофе не было бараков. Сбившийся в кучу, народ лежал на сырой земле под открытым небом, выставленный на холод, мрак, дождь и мороз... Священник Иоанн Мащак под датой 11 декабря 1914 г. отметил, что 11 человек загрызено вшами. По всей талергофской площади повбивали столбы, на которых довольно часто висели и без того люто потрёпанные мученики; происходила "анбинден" - славная немецкая процедура подвешивания за одну ногу. Изъятий не было даже для женщин и священников...

Но все-таки пакости немцев не сравнятся с издевательствами своих людей. Немец не мог так глубоко влезть своими железными сапогами в душу славянина-русина, как это же русин, назвавший себя украинцем, вроде официала полиции г.Перемышля Тимчука, доносчика и палача, который выражался о родном народе, как о скотине. Он был правой рукой палача Пиллера, которому давал справки об арестантах. Тимчука, однако, перещеголял другой украинец - униатский попович Чировский, оберлейтенант австрийского запаса... Все невольники Талергофа характеризуют его как профессионального мучителя и палача. (В.Ваврик. Терезин и Талергоф.- Филадельфия, 1966 г.).

А вот свидетельство еще одного узника Талергофа М.А.Марко: "Жутко и больно вспоминать о том тяжком периоде близкой еще истории нашего народ, когда родной брат, вышедший из одних бытовых и этнографических условий, без содрогания души становился на стороне физических мучителей части своего народа, но даже больше - требовал этих мучений, настаивал на них... Прикарпатские "украинцы" были одними из главных виновников нашей народной мартирологии во время войны" ( Галицкая Голгофаю - США. Изд. П.Гардый, 1964).

Интереснейшая, но малоизвестная страница истории - это советский период, совершенно превратно трактуемый историками-самостийниками. А между тем, первые 20 лет "Радянськой Влады" являются поистине золотым веком самостийщины. Тотальная украинизация, проводившаяся на фоне геноцида русского народа, разгрома русской культуры, церкви, уничтожения интеллигенции, была важной составной частью ленинской национальной политики. На службу большевикам перешли многие члены ТУП (Товариства украинских постепенцев - главной сепаратистской организации того времени), такие "столпы", как М,Грушевский, В.Винниченко. В 1923 г. было выпущено знаменитое постановление ЦК ВКП(б) об обязательной украинизации. Согласно этому постановлению, условием трудоустройства, независимо от образования, научной степени и т.д., стала справка об окончании курсов "украинознавства".

Тотальная, насильственная "украинизация" охватила в эти годы пространство от Восточной Волыни до Кубани и Ставрополья. "Нездавшихся врагов", как известно, уничтожали.

В этой связи стоит отметить, что человек, с именем которого неразрывно связан страшный голод 30-х годов, председатель СНК УССР с 1923 г. В,Чубарь (именно он подписал знаменитое постановление СНК УССР "О борьбе с саботажем в хлебозаготовках" от 6 декабря 1932 г.), одновременно являлся ярым большевистским "украинизатором".

Очень поучительно также проследить географию большевистского геноцида. Он охватил, в первую очередь, зажиточные края - Волынь, Полтавщину и т.д., бывшие испокон веку

оплотом именно русских консервативных, охранительных сил. Волынь практически не была затронута революцией 1905 г., в ней полностью отсутствовали сепаратистские настроения. Именно на Волыни , как это сегодня не удивительно, проживало больше, чем где-либо членов "Союза Русского Народа". Одним из главных духовных центров всей Руси, в том числе на Волыни, была Почаевская Лавра, а духовным вождем того времени -Архиепископ Волынский Антоний (Храповицкий) - выдающийся православный богослов, и Почаевский наместник архимандрит Виталий (Максименко), считавшийся неформальным "диктатором края". Без его благословения ни один депутат не мог быть избран в Госдуму. А Полтавщина? Именно здесь вспыхнуло некогда восстание Матфея Пушкаря против Выговского, пытавшегося повернуть Малороссию назад к Польше, именно полтавский полковник Искра обнародовал факт измены Мазепы. Полтавская земля дала миру великого русского писателя Гоголя. С историей этого края связан характернейший эпизод - когда на Полтавщину приехал с агитационными целями знатный "самостийник" П.Чубинский (автор гимна "Ще не вмерла Украина) - он был попросту избит полтавскими крестьянами.

Советская власть продолжала политику "украинизации" и после второй мировой войны. В те же годы в результате операции "Висла" было депортировано более 230 тыс. лемков - Восточно-карпаторусской народности, традиционно русофильски ориентированной. Массовым репрессиям подверглись карпатороссы, обитатели Западной стороны Карпат. А ведь закарпатские русины, несмотря на многовековые усилия по их ассимиляции и неоднократный геноцид, всегда были в авангарде русофильского движения. Так, в 1939 г. на местном референдуме 82% населения высказались в поддержку русского языка. Однако карпаторусская элита была уничтожена при Сталине без всякой амнистии, а закарпатские русины переименованы в "украинцев".

Показательно: в СССР в каждом городе были памятники и улицы имени Т.Г.Шевченко; но в то же время талергофская трагедия, карпато-русская борьба, большевистская политика украинизации - оказались наглухо закрыты в зоне умолчания.

Несколько слов стоит сказать о любимом козыре наших оппонентов - гонениях на галицийских униатов. Да , насильственные действия к ним никто не оправдывает, это действтиельно темное пятно нашей истории. Но - это все-таки "капля в море" по сравнению с 400-летним геноцидом православных со стороны униатов на Западной Руси. Решение о ликвидации унии после Великой Отечественной войны принималось в контексте последних действий греко-католических верхов. Так, униатским митрополит Андрей Шептицкий, человек, по свидетельству своих же единоверцев, не написавший ни одного серьезного богословского труда, являлся в то же время автором знаменитой аналитической записки австрийскому императору Францу-Иосифу "О мерах по отторжению Русской Украйны" (1912). В годы второй мировой войны он благословил создание нацистко-галицийского батальона "Нахтигаль", первой акцией которого был расстрел профессуры Львовского университета, и участвовал в отправке галицийских и надднепрянских остарбайтеров в Германию. А униатский "патриарх" Иосиф Слипый был капелланом дивизии СС - Галичина. Именно люди унатского поповича Степана Бандеры пытали и уничтожали огромное количество православных священников, "посмевших" служить по церковно-славянски и отказывающихся уходить в раскол. Именно бандеровцы отстреливали иерархию Украинской Автономной Православной Церкви, убив в 1943 г. митрополита Алексия (Громадского) и Мукачевского епископа Мануила (Тарнавского) - людей, не имевших никакого отношения к коммунистам.

В заключение приведу диагноз, поставленный «самостийничеству» одним из серьезных исследователей этого феномена - русским историком Н.Ульяновым :"Когда-то считалось само собой разумеющимся, что национальная сущность народа лучше всего выражается той партией, что стоит во главе националистического движения. Ныне украинское самостийничество дает образец величайшей ненависти ко всем наиболее чтимым и наиболее древним традициям и культурным ценностям малороссийского народа: оно подвергло гонению церковно-славянский язык, утвердившийся на Руси со времен принятия христианства и еще более жестокое гонение воздвигнуто на общерусский язык, лежавший в течение тысячи лет в основе письменности всех частей Киевского государства, меняют культурно-историческую терминологию, традиционные оценки героев и событий прошлого. Все это означает не понимание и утверждение, а искоренение национальной души...

Именоо национальной базы не хватало украинскому самостийничеству во все времена. Оно всегда выглядело движением ненародным, ненациональным, вследствие чего страдало комплексом неполноценности и до сих пор не может выйти из стадии самоутверждения. Если для грузин, армян, узбеков этой проблемы не существует, по причине ярко выраженного национального духовного и физического облика, то для украинских самостийников главной заботой все еще остается доказать отличие украинца от русского. Сепаратистская мысль до сих пор работает над созданием антропологических, этнографических и лингвинистических теорий, долженствующих лишить русских и украинцев какой бы то ни было степени родства между собой. Сначала их объявили "двумя русскими народностями"

(Костомаров), потом двумя славянскими народами, а позже возникли теории, по которым славянское происхождение оставлено только за украинцами...

И это обилие теорий, и лихорадочное культурное обособление от России, и выработка нового литературног языка не могут не бросаться в глаза и не зарождать подозрения в искусственности национальной доктрины". (Происхождение украинского сепаратизма. -М., 1996).

В качестве альтернативы и позитивной программы хочется вспомнить крепкую и подлинно национальную традицию Гоголя и Максимовича. Последний писал: "Уроженец южной, киевской Руси, где земля и небо моих предков, я преимущественно ей принадлежал и принадлежу доныне, посвящая преимущественно ей и мою умственную деятельность. Но с тем вместе, возмужавший в Москве, я также любил, изучал и северную, московскую Русь, как родную сестру нашей Киевской Руси, как вторую половину одной и той же святой Владимировой Руси, чувствуя и сознавая, что как их бытие, так и уразумение их одной без другой - недостаточны, односторонни."