На дворе стоял мезозой. Было алчно и душно. Кирной питекантроп Аго сидел на теплом булыжнике и, завернувшись в старую шкуру, отмахивался каменным топором от тропического ливня. По небу низко проносились рвущиеся к горизонту черные тучи.

Рядом со стоном рухнули несколько гигантских папоротников, едва не задев стволами Аго. Разверзлась земля и на поверхности вместе с багровым дымом появился динозавр Федор. Перепрыгивая через лужи и нехорошо ругаясь, он пронесся мимо Аго. Виляющий бронированный хвост скрылся в ядовитом тумане. "Без десяти одиннадцать" - мрачно констатировал Аго. - "Опять в сельпо побежал".

Питекантроп недобро посмотрел вослед Федору и, сплюнув, попробовал зубом лезвие топора - Аго уже давно точился на Федора, но остерегался.

"Ну и дерьмо же этот кремень, вот обсидана бы, так я бы враз, да где его достанешь, обсидана-то, дорог он нынче!"

Вдали, за цепью голубых гор, солнце алчно всело в переменную облачность. В лесу прекратилась возня диплодоков, затихли крики и трели птеродактилей.

"Ну, пора!" - сказал Аго и двинулся в лес, раздвигая зеленые дебри и наступая на неосторожных рептилий и изюбров. Найдя самое высокое дерево, он влез на крону и, приставив каменный топор над глазами, почал бдить. Бдя, он увидел, как на прибрежную гряду камней, волоча грязную шкуру и оскальзываясь, выполз пещерный свын Иннокентий. Опустив длинное рыло в кипящий океан, он стал криками прочищать легкие.

В Аго взыграл древний инстинкт. "Зайду против ветра!" - порешил он и стремительно спустился с дерева.

Тяжело дыша и потрясая топором, он бегом подкрался к Иннокентию и начал его рубать. Нарубавшись, Аго отпустил свына и отправился к пещере.

Редкое солнце продиралось сквозь густую листву леса и лианы, и у Аго было хорошо на душе - инстинкт был утолен. Светло улыбаясь, он подошел к пещере и сел на теплый булыжник.

Совсем рядом разверзлась земля, повалив гигантскую брюкву, и на поверхности вместе с багровым дымом появилась машина времени.

"Эа!" - с радостным удивлением воскликнул Аго, уставившись на машину, и не ошибся: из машины вышли Э.А.Бунд, тов. Троцкий и иже с ними. Перепрыгивая через лужи и нехорошо ругаясь, Троцбунд понесся к сельпо, а иже с ними остались в машине, вежливо поздоровавшись с Аго.

"А еще программный топор с дистанционным управлением обещал..." - подойдя к кабине и опасливо косясь на незнакомый аппарат, жаловался Аго на Э.А.Бунда.

"И еще какую-то лентотягу, а на хрена она мине, эта тяга, Федора, што ли, тянуть, а вот топор-то, оно таво, сорок процентов износу!" - и жалобно показывал зазубренный топор, искательно заглядывая в глаза. Иже с Троцбундом уверили его.

"Да он вообще-то добрый!" - просветлев, скороговоркой забормотал Аго. "Особливо после сельпо... А вот и они!" - радостно воскликнул он и облизнулся. Разрывая клубы тумана, на поляну выходил Троцбунд, катя перед собой гигантские тыквенные скорлупы, доверху наполненные "Хвощево-папоротниковым". Подкатив тыквы к машине, они, сев на ствол поваленного бурей гарбуза, начали буцать. Опустошив тыквы, они вдруг стали гордыми и, не попрощавшись с Аго, сели в машину и захлопнули крышку. Машина загудела, затряслась и исчезла. Земля сверзлась.

Аго в недоумении смотрел на выжженную землю в том месте, где они только что буцали, закусывая сушеным плезиозавром. Почесав левой пяткой затылок, он в задумчивости уселся на теплый булыжник у входа в пещеру.

...А в это время машина стремительно неслась сквозь столетия. Тов. Троцкий, набуцавшись, пережал акселератор. В машине произошел временно-пространственный сдвиг, и она, завывая, тяжело рухнула на берег полноводной реки. Отряхиваясь, экипаж выбрался наружу. Вокруг машины в необозримую даль и ширь простирались бесконечные арбузо-дынные плантации и плакаты, призывающие к изобилию. Тут и там, не покладая щупалец, трудились роботы. В голубом небе к пылающему закату проносились бесшумные геликоптеры на нейтронно-антигравитационной тяге, исчезая в последних лучах солнца. Один из них, снизившись, сделал круг над поверженной машиной, обдав экипаж вонючим потоком нейтронов. С поблескивающих бортов геликоптера свешивались мешки с картошкой.

"На базар полетел" - мрачно молвил Э.А.Бунд. "Но где же мы? Судя по климату, это XXIII век".

Из реки выполз голубой крокодил и пристально уставился немигающими глазами на машину.

"Ясно!" - воскликнул тов. Троцкий. - "Мы между Ростовом и Таганрогом, ведь голубые крокодилы водятся только в Мертвом Донце! Но куда отсюда ближе - в Ростов или в Таганрог?" "Мы возле Чалтыря!" - вдруг с гордостью в голосе заорал неизвестно откуда взявшийся Епифан - он в молодости был армяном - и указал на роботов, бредущих по полям. Приглядевшись, все заметили на блестящих головах роботов огромные лохматые кепки.

"Святая традиция" - пробормотал Э.А.Бунд. "Однако пора идти". И, взвалив машину на плечи, они двинулись вслед за солнцем, в Таганрог. Поврежденная машина времени жалобно блеяла: "У дверей заведенья народа скопленье, топтанье и пар..."

А в это самое время питекантроп Аго сидел на камне и мечтал. Ему хотелось "Хвощево-папоротникового" и новый топор. Теплый ветерок обдувал его усталое и доброе лицо. Неподалеку идиллически колосились всходы мухрявой рвовой кишени, в лесу незлобливо грызлось зверье, а за лесом простирались зловонные болота, которые кишели.

А на планете начинались великие тектонические сдвиги. Внезапно померкло солнце, грянул ливень, под землей раздался утробный гул. Ветер вырывал с корнем огромные деревья, швырял их на скалы и уносил за горизонт. Кругом стадами мерли мамонты. Грохотало небо, стонала и дрожала земля.

"Ля вибрасьон", - в суеверном страхе бормотал Аго, - "Катаклизьма!!!"

Рядом разверзлась земля, и на поверхности вместе с багровым дымом показался бурный пенящийся поток лавы. Накатываясь на шипящие лужи, поток двинулся к сельпо. Покачиваясь, в лаве проплывали куски хвостовой брони, пустая тыквенная тара и нижняя челюсть размером с корыто.

"Да, жаль Федора!" - промолвил Аго, провожая взглядом проплывающую челюсть. "Хороший был мужик, даром что динозавр. Буцать с ним было хорошо, как этого никто не понимал - все-таки царь зверей - Тиранозаврус, так сказать, Рекс".

Аго поднялся и зевнул.

"Однако с Новым годом!" - сказал он, сверясь по Полярной звезде, пляшущей в небе, сквозь разрывы туч, повернулся и пошел в пещеру.

Стемнело.