Группы	Расширенный Групповой Поиск

В. Нугатов
    
ОРЫ

Я тоже ненастоящий, как ты, как учительский тон,
в мою полумертвую душу просыпались поздние зерна;
и жизнь не сбылась, и спокойно твердит "что нам в том?"
мясник, и торговец свечами ему отвечает: "бесспорно, бесспорно!"

Я все еще продолжаю бояться счастливых минут:
за каждою каплей покоя мерещится пламя расплаты;
о свободе можно мечтать, лишь когда все в доме уснут,
даже духи и моль, и пенаты - да, мертвецы и пенаты.

Постучишь к себе в дверь и скромно попросишь муки,
и яиц, и блестящего сахару, чтобы под утро
пирогом именинным в ладонь опустились стихи -
пирогом, деловито черствеющим через минуту.

Эти приступы свежести, женской густой теплоты,
эта рябь на поверхности вод помраченных каналов
подают мне неясную весть, что, быть может, хоть ты
или я существуем, но этого мало, так мало!

Взыскующие доказательств обрящут дремучую скорбь,
и себя в себе убедят только узел да выстрел, 
ну а пока - пребывай в ожиданье и горбь
свою полуразмытую плоть в этой слишком отчетливой жизни.

Я давно не зову никого по ночам и к отключенным окнам не льну,
и стихов я давно не пишу - они сами меня еще пишут.
Я забросил цветистые гаммы и вслух повторяю одну
еле слышную ноту, чем дальше, тем тише, всё тише.

И никто меня за руку легкой рукой не возьмет
и, надев на глаза мне из черного шелка повязку,
по медлительной лестнице вниз не сведет, не сведет,
и напрасно я руку навстречу тяну (и напрасно "напрасно").

Никогда не дождется рассвета приемыш ночей,
в свете дня выцветают последние капли набрякшего мозга;
большеротые Оры поют для погибших вотще,
но погибшие просят порой повторить, на ушко, если можно.


1997